Птицы солнечного сада: Сирин, Алконост, Гамаюн и прочие священные птицы. Мятежные гамаюне Гамаюн в геральдике и искусстве

Вымышленный персонаж. Образ возник и распространился в русской культуре в ХVII-XIX веках. Райская птица без ног и крыльев, вечно летает, используя один хвост. Упав, птица Гамаюн предвещает этим смерть государственных деятелей.

В XIX-ХХI веках образ трансформировался посредством искусства и стал восприниматься двояко: как птица из рая, которая символизирует блаженство и счастье, либо как мифическая птица, которая предвещает беду. Изменился и внешний облик птицы Гамаюн. Сначала у персонажа «отросли» конечности, а со временем появилось и женское лицо. В таком виде «вещая птица» Гамаюн предстает на знаменитой картине .

История происхождения

Образ персонажа в русской культуре сложился на базе арабского и иранского фольклора, где существовали представления о волшебной птице хумай. Там это птица-феникс, которая предвещает людям счастье. Если птица хумай отбросит на человека тень, этот человек станет царем. В переводе с персидского имя «Хомаюн» означает «царственный», «счастливый», «благословенный».

Кроме того, в ХVI-ХVIII веке распространены были разные домыслы о райских птицах как о зоологическом семействе, представители которого живут в основном на островах Новой Гвинеи. Чучела этих птиц начали привозить в Европу в XVI веке, и там они вызывали массу удивления, поскольку люди не могли обнаружить у этих чучел крылья и ноги. К этому впечатлению добавились рассказы новогвинейцев о том, что райские птицы прибывают с небес.

На этой почве выросло распространенное заблуждение о том, что райские птицы перемещаются в воздухе при помощи хвоста и на землю никогда не садятся, а для того, чтобы отдохнуть, цепляются хвостом за ветки деревьев. Эти байки охотно поддерживали торговцы, и даже естествоиспытатели тех времен не оспаривали это мнение.

В конце ХVIII века выяснилось наконец-то, что ноги и крылья райским птицам обрезали сами новогвинейцы, когда делали чучела. Однако к тому времени расхожие легенды об этих реально существующих птицах уже повлияли на формирование образа птицы Гамаюн.

Мнение о том, что птица Гамаюн издавна существовала в мифологии и фольклоре славян - ошибочно, хотя и распространено.

Гамаюн в мифах и легендах

Впервые персонаж упоминается в появившихся в ХV веке русских переводах «Христианской топографии» Козьмы Индикоплова, в ряду других вымышленных птиц - финик и харадр. Считалось, что эти птицы чудесно благоухают и летают на мифические восточные острова, расположенные недалеко от Рая. Однако в те времена образ Гамаюна остался незамеченным и в культуру и фольклор не проник.

В следующий раз упоминания о персонаже встречаются в источниках ХVII-ХVIII века, где Гамаюна описывают как райскую птичку размером с воробья. Этот персонаж встречается в литературе под разными именами, может по-разному выглядеть, а местом происхождения райской птички называется то Индия, то Мальдивские острова.

При любом раскладе сохраняются главные черты – эта птичка вечно носится в воздухе, летает, используя только хвост, и либо вообще никогда не приземляется, либо отдыхает на деревьях, зацепившись за них перьями.

В культуре

В XVII-ХVIII веках образ птицы Гамаюн воспроизводился в предметах декоративно-прикладного искусства, которые создавались для царского двора. Царь в начале ХVII века купил у одного московского купца сосуд в виде Гамаюна, инкрустированный жемчугом. Персонаж изображался на знаменах и пушках. Изображение птицы Гамаюн верхом на пушке попало на герб города Смоленска.

В XIX-ХХI веках образ персонажа в искусстве романтизируется. Птица появляется в произведениях поэтов и литераторов. Например, у Гамаюн услаждает людской слух пением, похожим на «звон нежных струн», а один из героев называет птицу Гамаюн «сладкоголосой» и мечтает побывать в тех райских местах, где она водится.

В 1897 году появилась знаменитая картина Виктора Васнецова «Гамаюн, птица вещая». Это полотно дало толчок к формированию нового представления о персонаже в русской культуре. На картине Васнецова Гамаюн мало похожа на уже сложившийся к тому времени книжный образ. Это птица с черными крыльями и лицом женщины, которому приданы детские черты и выражение тревоги, испуга. Эта картина, выполненная в пурпурно-розовых и черно-серых тонах, стала воплощением тревожных предчувствий и апокалиптических настроений, которые доминировали в обществе в то время.

Имя птицы Гамаюн носит персонаж популярного в 80-ые годы ХХ века сериала «Государственная граница» – матрос Иван Трофимович Гамаюн. Роль исполнил актер Александр Денисов.

История эта началась с разболевшегося зуба. Пришлось тащиться в клинику, высиживать длиннющую очередь. В конце концов, упал в стоматологическое кресло. Пока врач мыла руки, скорее для самоуспокоения решил просто поболтать. На груди у доктора красовался бейджик «Доктор Тепикина М.Е.» Спрашиваю: «Доктор, откуда у Вас такая чудесная фамилия? Ваши предки не из Нижнесергинского района?»

Дело в том, что фамилия Тепикины характерна для Нижних Серег и в других местах мне не встречалась.

И тут доктор меня огорошила: «Нет. Фамилия у меня от мужа. А он из Курганской области . Однако, в Нижних Сергах живет моя бабушка – Блиновских».

Месяца через два оказался в длинной очереди рядом со своей университетской знакомой. Рассказываю ей эту историю о встрече двух людей через три поколения, и тут она меня огорошила: «И у меня так же получилось. Только на свадьбе мои родственники раскрутили родственников моего мужа. Оказалось, что и мои и его прапредки имеют родиной Нижние Серги».

Один случай – это случай. В двух можно пытаться найти закономерность. Знаю, что в Нижних Сергах проживает народец, именующийся Гамаюнами. Что это за явление, мне тогда не было известно. Только полумистическая сила могла привести к тому, что люди два-три поколения тому назад разошлись из Нижних Серег, а в дальнейшем, при поиске семейной пары среди десятков-сотен людей обратили внимание на тех, кто оказался генетически связан с Нижними Сергами. Что это за сила? Какие общие ценности могли их объединить? Можно попытаться отыскать аналогии в истории, когда этнические или религиозные общности типа евреев, цыган или старообрядцев, стараются сохранять свои ценности, в том числе и путем заключения браков между представителями своей диаспоры. Но ведь гамаюны – это же русское население. И тем не менее 270 лет они стремятся поддерживать свою языковую, бытовую, культурную идентичность. Что это за общность такая?

Удивительное дело, заселяться русскими Урал начал в XVII веке. Уж, вроде бы, и христианство семь столетий господствует - укрепилось, однако, нет - проскакивают в названиях иных уральских мест языческие словечки.

Так, на левом берегу Верх-Исетского пруда, недалеко от деревни Палкино , есть мыс, носящий сказочное название - Гамаюн.

Каменные останцы на мысе Гамаюн

Другой пример - жители юго-западной части Свердловской области, Нижнесергинского района, проживающие в городках Верхние и Нижние Серги , Михайловск , также именуются Гамаюнами.

Откуда здесь, в крае заселенном крепостными и беглыми крестьянами, ссыльными и каторжниками, такая страстная любовь к языческим богам? (Гамаюн – птица вещая, у язычников славян - посланник богов, глашатай).

История первая. Самосознание. Попытаемся выяснить на месте. Кому же лучше знать, что такое гамаюнщина, как не самим жителям Нижних Серег?

«Гамаюны мы - шумный, веселый народ».

«Гамаюнки, знаешь, за полста метров станут одна от другой, и давай перекрикиваться».

«У них особый диалект. Представь себе одну только фразу «Дух, нищё ня знаю», что означает «Ничего не знаю».

«Гамаюны – сильный здоровый народ. Потомки каторжников, сосланных на Урал».

Результат довольно скудный: шумный, веселый народец, обладающий особым диалектом.

История вторая. Этимологическая. Может быть, ситуацию с Гамаюнами смогут прояснить словари?

Берем в руки «Словарь русских говоров Среднего Урала», изданный Уральским университетом в 1964 году и читаем: «Гамаюн (и гомоюн) 1. Прозвище лиц с акающей речью. А в Михайловском-то гамаюны живут (Первоуральский р-н.). Тут у нас Михайлофский завод был. Вот придут завотские в деревню, их гамаюнами завут, они нас – пиканниками. (Н-Серг. р-н)

2. Прозвище лиц, говорящих на ином диалекте. Гамаюнами называли вятских (Каменск-Уральский р-н) Опять гамаюны поприехали (Чусовской р-н)

3. Трудолюбивый, прилежный человек. День и ночь робит, настоящий гомоюн (Мехонский район Курганской обл.). Мужик хорошой – из гамаюнов; они нарот толковой (Н-Серг. р-н)».

Проясняется, что гамаюны – люди с иным акающим говором, отличающиеся особым трудолюбием.

Откроем другую книгу - «Словарь русских народных говоров» (1970) и столкнемся с еще большей путаницей в определении Гамаюнства. Как и в предыдущем словаре, здесь основное внимание уделено таким личностным качествам, как усердие и трудолюбие.

«В саду весь день копается. Он у нас такой гамаюн, ни минуту без дела не сидит». (Симбирская губерния, Калужский уезд, Тверская область)

«Мужик хороший – из Гамаюнов; они народ толковый». (Воронеж, Курган)

«Он ведь страшный гомаюн, все чего-нибудь да делает». (Свердловская область)

«Все-то хлопочет да старается дядя Иван. Смотри, как славно он свое хозяйство наладил. Гомоюн». (Урал, Зауралье)

«Гомоюн на деле». (Томск)

«У ней муж настоящий гомоюн». (Пензенская область)

Что вызывает удивление в приведенных высказываниях, так это, прежде всего, широкая география распространения самого понятия Гамаюн. Здесь уже и не скажешь, что оно характерно только для Урала. Оказывается, Гамаюны известны и в Томской, и в Симбирской (Ульяновской), и в Калужской, и в Тверской, и в Пензенской областях.

В том же словаре дается еще несколько определений. «Гамаюн» - человек, находящийся постоянно в движении, непоседа, суетливый человек. (Калуж., Пенз., Казан., Пенз., Красноярск, Енис., 1904, Забайкал). Шумливый, бранчливый человек, буян. (Тул., 1858)

И совсем повергает в уныние определение: «Гамаюн» - прозвище жителей некоторых местностей: Кыштымского завода, проживающих на горе Могильной, Верхне-Сергинского завода, д. Подгорной Красноуфимского района.

Разброс удивительный. И, тем не менее, подведем предварительные итоги.

Прояснилось, что Гамаюн –

1) человек трудолюбивый;

2) человек, обладающий иным, отличным от местного говором;

3) шумный, непоседливый человек;

4) прозвище жителей некоторых местностей;

5) явление распространено от Забайкалья на востоке до Калуги на западе.

И все-таки не пропадает ощущение, что эти достаточно разнородные понятия должны иметь что-то общее.

История третья. Демидовская. Что ж это за общность такая? Откуда появилась?

Поиски ответов на эти вопросы следует начать издалека. Дело в том, что и Верхне- и Нижне-Сергинский заводы построены были Никитой Никитичем Демидовым (?-1758), младшим сыном родоначальника уральских заводчиков – Никиты Демидыча Антуфьева.

Никита Никитич имел на редкость вздорный характер, через что и был лишен отцовского расположения, и, когда тот составлял завещание, то все уральские заводы оставил своему старшему сыну – деловому и энергичному Акинфию. Да еще в 1722 году вышел петровский указ о единонаследии, по которому наследство не подлежало разделу между потомками, а доставалось старшему сыну. Никита же Никитич, как младшенький, остался с одним единственным Дугненским заводиком под Калугой , который был куплен им у отца еще в 1717 году. Вместе с заводом приобрел он тогда село Князь-Иваново и две деревеньки - Воронино и Гурова. Но развернуться ему постоянно что-то или кто-то мешал. Что? Можно только догадываться. Зато уж после смерти батюшки, последовавшей в 1725 году, начинается стремительный взлет младшего Демидова.

Во-первых, в феврале 1726 года его, как крупного специалиста по железоделательному производству, приглашает Горная коллегия стать сборщиком десятины с частных металлургических заводов Тульской слободы.

Во-вторых, тогда же в феврале 1726 года Горная коллегия дает согласие на расширение Дугненского и строительство еще одного завода под Калугой - Брынского.

И, наконец, в-третьих, заявив о себе, как об удачливом предпринимателе, в 1730 году Никита Никитич стремительно врывается на Урал, получив право строить на башкирских землях Шайтанский завод (ныне Первоуральский).

Прорвался так-таки в уральские батюшкины вотчины с их необъятными сырьевыми ресурсами. Воды, леса, руды - всего вдоволь, и око Государево далеко.

Только людишек здесь не хватает для тяжелых земляных и строительных работ, да и грамотных специалистов-металлургов маловато. Местное население - вогулы да башкиры – дети природы – предпочитали заниматься охотой да скотоводством и к тяжелому подневольному труду оказались неспособны. Это ж надо столетиями выковывать генерацию задавленных, безмолвных, со всем согласных людей. Затормозилось вторжение Никиты Никитича на Урал. Но он - человек целеустремленный, что задумал – сделает.

В 1739 году состоялась громкая покупка. 33 000 рублей, как одну копеечку, выложил Никита Никитич за целую Ромодановскую волость в Калужском уезде Московской губернии - 28 сел и деревень. Теперь рабочих рук в достатке, и начинается здесь, на реке Вырке, возведение еще одного железоделательного завода (1740 г.)

Карта Калужской Гамаюнщины – Ромодановской вотчины. Сост. М.Е. Шереметевой

Теперь под Калугой возник целый металлургический комплекс с одним доменным (Дугненским) и двумя переделочными (Брынским и Выровским) заводами.

Сотни мужиков и баб были согнаны на земляные, строительные работы. В жесткие сроки требовалось соорудить плотину, молотовые фабрики. От непосильной работы полсотни баб «принуждены были из чрев своих младенцев извергнуть». А мужики шапки ломали, кряхтели, надеялись отстроиться и вернуться по домам, к скотине, к земле. Не тут-то было! Новый хозяин своих крестьян перевел на положение полупролетариев. С земли согнал, а за работу на строительстве, а позже и на заводе платить позабывал. Так, что тем нечем было даже подушную подать оплатить. Протестовавших же порол нещадно. Крестьяне к этакому обращению как-то попривыкли. Но вот, когда самодурство статского советника (да разве ж он один такой был на Руси?) стало очевидным, народ потихоньку возмущаться начал. Ладно бы просто порол, а то еще «по тем ранам солью солит и кладет на разженное железо». Приказывал смутьянов в кандалы пудовые брать и к печи приковывать; а то еще рядом с домной клетушку построил, где недовольные просто высыхали, как лягушки без воды. Да и просто работать заставлял и в выходные и в праздничные дни, чем «от церкви Божиих отлучил и христианского исповедания и причастия лишил». Семьи разрывал, мужиков отдельно от баб рассылал на заводы, не по-божески это.

Все длиннее становился список претензий Ромодановских крестьян к новому барину.

Однако, то, что проходило у Никиты Демидова на далеком Урале, в Ромодановской волости вызвало сопротивление. В 1741 году крестьяне восстали, убили приказчика и ушли с работ. Никита Никитич поступил с ними по-отечески мудро. Троих человек смертию казнил, троих, бив кнутом, сослал в Сибирь, а прочих по жребию выпорол. Но и на этом не остановился. В конце 1740 года было принято решение о строительстве на Урале по реке Серге Верхнего и Нижнего заводов. Вот сюда-то и отправил, отец родной, своих бунташных «крестьян из гамаюнов в разные заводские работы немалое число до 700 человек», чем, надо полагать, окончательно разорил зловредное Гамаюново гнездо.

Но урок не пошел впрок, и на Святую неделю 1752 г. Ромодановские крестьяне снова забунтовали. Смутьяны воду из заводского пруда спустили, в огне угольные кучи оставили и ушли с завода. Отписали челобитную в Сенат и к царице. Послали ходоков в столицу. Из жалобы становилось понятно, чем недовольны и чего просят крестьяне. А просили они вернуть их в состояние дворцовых крестьян, принадлежащих не частному помещику, а Её императорскому величеству. По мнению крестьян, в бытность царем Алексея Михайловича земли, что в излучине Оки лежат южнее Калуги, были отданы боярину Григорию Григорьевичу Ромодановскому и его потомкам с условием, что, если прямых наследников у князя не останется, то волость вернется в собственность Великого Государя.

Екатерина - дочь князя-кесаря Ивана Федоровича, принесла Ромодановскую вотчину в качестве приданного своему мужу – графу М.Г. Головкину. А тот, с легкой руки, продал ее Н.Н. Демидову.

Вот сейчас крестьяне и выяснили, что купил их Н. Демидов супротив закона и есть у них шанс не мучиться более на новостройках, а вернуться к привычному крестьянскому труду, но для этого необходимо добиться перевода их в собственность двора Ее Величества. Тем более, что год назад, в 1751 году, Н.Н. Демидов попытался приобрести у князя Репнина Оболенскую волость здесь же, поблизости от Калуги. Но пришлось вотчину вернуть императрице.

Ромодановские крестьяне (2268 душ мужского пола) приняли решение: «у статского советника Демидова и его детей в подчинении не быть, в вотчину их не впущать», о чем и было послано прошение в провинциальную Калужскую канцелярию. Тех же из крестьян, кто был нестоек, «послали в церковь, в которой, собрав той волости попов с причетники, пели молебен и присягу чинили и крест целовали в том намерении».

В канцелярии, недолго думая, годных в военную службу жалобщиков публично высекли плетьми, а 14 негодных – кнутом. Чтоб неповадно было жаловаться!

Московская сенатская контора, получив сообщение о безобразиях, творящихся в Ромодановской волости, срочно направила туда Рижский драгунский полк: зачинщиков выявить и потребовать полного подчинения Демидову. А если не починятся, «то полку вступить в волость и с крестьянами, как с противником, поступить военною рукою».

Крестьяне вооружились ружьями, рогатинами и «протчим дреколием и каменьем», и решили, «пока указ о приписке их ко двору последует, не даваться и друг за дружку стоять».

Когда команда из 500 драгун переправилась через Оку, крестьяне напали на них и разоружили, а полковника П. Олица помяли и под замок посадили, пообещав обменять на Н.Н. Демидова.

Одновременно восставшие послали гонцов на демидовские заводы на Урале «к гамаюнам» с призывом «быть противными послушанию». Обеспокоенный Евдоким Демидов обратился в Сенат с просьбой предписать Екатеринбургской главной канцелярии выслать военную команду на уральские заводы Н. Демидова.

Претензии крестьян были теми же, что и в 1741-42 гг.

Н. Демидов, купив вотчину, многих крестьян отослал на свои Сибирские заводы.

Оставшиеся крестьяне должны платить государевы поборы за убывших.

При прежних владельцах даже у самого последнего крестьянина было по 10 и более лошадей. Сейчас все хозяйства разорены.

Мужей, жен и детей разрывает для работы на заводах.

Принуждает работать на заводах в кандалах.

Работа на железных заводах никакого пропитания крестьянам не дает.

Восстание Ромодановских крестьян 1752 года. Экспозиция Калужского краеведческого музея

Пять месяцев, с апреля по август 1752 года, крестьяне Ромодановской волости не пускали к себе ни полицию, ни приказчиков, ни армейские части, которые власти тут же распорядились поставить на постой к смутьянам. В конце концов, Военная коллегия, бросив на подавление восстания два полка с артиллерией, сожгла село Ромоданово – рассадник свободомыслия. Участников бунта (около 700 человек) привлекли к ответу. В ходе расследования выяснилось, что крестьяне безбожно оболгали своего барина. Он и хлеб растил, раздавая бесплатно крестьянам. Ну, уж «по чему кому причлось». И зарплату-то он платил еженедельно, и никаких накладок сверх определенного прежними помещиками «от Демидова не бывало», что касается кандалов и клетки мифической, то и их не смогло обнаружить следствие, да и вообще крестьянам обсуждать поступки своих помещиков не положено, тем более, челобитные писать. В общем, по всем статьям оказались крестьяне неправы.

Только вот непонятны тогда жалобы Н.Н. Демидова на послабление восставшим со стороны калужских купцов, калужского воеводы Ф. Шагарова, регистратора юстиц-коллегии А. Протопопова, бригадира Ф.Т. Хомякова, принимавшего участие в усмирении крестьян, бургомистра калужского магистрата И. Коншина. И сумел-таки Н.Н. Демидов добиться привлечения всех их к суду. Через колено переломил, но показал, кто в доме хозяин.

Правда, чуть позже, в 1762 году, крестьяне с. Русанова (Алексинский у. Тульской губ.) подали уже на сына Никиты Никитича - Евдокима жалобу, в которой сообщили об убийстве им 63 человек и о невероятных истязаниях: «а одного человека положа на разженую горячую чугунную доску, бил кнутьями и пережег руку». Направленное правительством следствие не покарало заводчика под тем предлогом, что убийство было совершено не самим Евдокимом, а по его приказу. Ну, очень убедительно! А самое главное, чрезвычайно похоже на обвинения, предъявленные десять лет ранее самому Никите Никитичу.

Но и на этом события не завершились. В декабре того же 1752 года Ромодановские крестьяне в который раз уже восстали. И напишет тогда Никита Никитич в Москву, «что плуты и воры гомаюне опять забунтовали со рвов ушли и пошли великим валтом, страшно и слышать, с великим дубьем».

Завершилось восстание, как всегда. «Учиняя им (гамаюнам - авт.) в Калуге жестокое кнутом наказание и заковав их в твердыя кандалы за надлежащим конвоем отправить из Калужской провинциальной канцелярии в Сибирь, на железные означенного Демидова заводы, на которых велеть им Демидовым, их за караулом своим скованных без выпуску содержать и в тяжкие заводские работы употреблять, чего ради по привозе их на те заводы отдать там прикащикам».

Так вот и проясняется, что «гомаюне» - это прозвище крестьян, населявших Ромодановскую вотчину. Откуда такое странное прозвище взялось?

История четвертая. Ромодановская. Стоит обратить вниманием на бывших хозяев Ромодановской вотчины князей Ромодановских, чтобы понять историю появления термина Гамаюн.

Один из основателей славного города Екатеринбурга, будучи, по совместительству, еще и одним из первых российских историков, Василий Никитич Татищев в своем труде «История Российская» писал о существовании в XVI-XVIII веках у русской аристократии фамильных знаков, которые на польский манер «за имяна гербам приложены»: род Татищевых имел знак и прозвище Нуздай, Голицыных – Гамар, Шереметьевых – Шеремет, Ромодановских – Гамаюн.

Но вот что любопытно: крестьяне вотчины князей Репниных прозывались соседями репнининцами, жители вотчины князей Голицыных – голицынцами, а вот крестьяне вотчины князя Ромодановского звались не ромодановцами, а Гамаюнами. Главное село вотчины получило название по имени хозяев – Ромоданово. А крестьяне – Гамаюны. Вотчинник дал прозвище всем жителям вотчины? 70 с лишним лет владели Гамаюны - Ромодановские Калужской вотчиной. А вот Калужские крестьяне носили свое гордое имя вплоть до 30-х годов ХХ века, а жители Нижнесергинского района Свердловской области вплоть до сего дня - т.е. 300 с лишним лет.

История пятая. Этимологическая. Понятие «Гамаюн» можно попытаться объяснить исходя из трех дополнительных источников.

Источник первый – Персидский. Гамаюн можно трактовать, как слово персидское, означающее «о, счастливейший». В XVI-XVII веках оно входило в титулатуру персидских шахов. Московское посольство, посланное в Персию в 1569 году, обращалось к шаху «Во царъхъ светлообразнъйшему и избранному гамаюну подражательно». Любопытно то, что Иван Петрович Ромодановский в 1607 году был направлен царем Василием Шуйским послом в Персию. Правда, на Русь он так и не вернулся - под Астраханью был убит калмыками. А правнук его брата Григория Петровича Федор Юрьевич (1640-1717) стал князем-кесарем, владельцем Ромодановской вотчины.

Но вот город Смоленск, где Иван Петрович был воеводой с 1672 года на своем гербе имеет пушку, а на ней торжественно восседает птица Гамаюн.

Источник второй – Западно-Европейский. Само слово «Гамаюн» стало активно проникать в русскую литературу в XVII-XVIII веках из переводной с латыни научной литературы.

«Здъ (на Мальдивских островах) обретается точию дивная птица гамаюн, яже и райская именуется». (География или Краткое земного круга описание. М.: 1710)

Можно было предположить, что в данном случае речь идет о мифической птице, как часто бывало в географической литературе, однако, во время европейского путешествия Петра I на юг континента был отправлен стольник Петр Андреевич Толстой. В своих отчетах о поездке он вспоминает о посещении одной из кунсткамер в Южной Австрии следующее.

«Тут же видел четыре птицы, которые называются гамаяны, … положены в склянишных сосудах в двойное вино и с перцом». (Путешествие стольника Петра Андреевича Толстого 1697-1699). Что за птиц наблюдал Петр Андреевич, остается загадкой. Но птицы эти реальные. Может быть, названия их связаны с латинским Haema – красный. Латинское слово «Гемоглобин» - красные кровяные тельца до сих пор находится в научном обороте. И в зоологии часто встречаются понятия типа Haematopus –красноногий, Haemapigus – краснохвостый и т.д. Тогда получается, что стольник лицезрел в кунсткамере каких-то птиц, имеющих необычное красное оперение. Но какое отношение имеют к куликам Ромодановские?

А вот какое. Князья Ромодановские, вполне вероятно, имели возможность содержать в своих имениях павлинов. Птица настолько превосходила по расцветке оперения все, что было известно местным крестьянам, что под ее влиянием оказались женщины, с XVIII века начавшие украшать свою одежду и края полотенец изображениями птицы счастья – Гамаюн.

Концы полотенец, Калужская губ. Гамаюнщина. Из собраний Калужского краеведческого музея.

В качестве третьего варианта можно рассмотреть славянское слово gameti – гаметь, кричать, шуметь, галдеть (Влад., арханг., яросл., твер., новг., перм.,тул., курс., тамб., забайк., амур., олон., волог.) («Этимологический словарь славянских языков»). При этом нужно иметь в виду несколько обстоятельств. Во-первых, понятие сие чисто славянское. Во-вторых, чрезвычайно широко распространенное. В-третьих, именно на «Гаметь» основывал свои рассуждения и В.И. Даль, определивший «Гамаюна», как «крикуна», «горлопана», родственного понятиям «гам, гомон, шум».

А упомянутый ранее В.Н. Татищев в своем «Лексиконе» указывает, что «Гамаяны и Рамодановщина – волость в Калужском уезде, была издревле Ромодановских». (Татищев В.Н. Избранные произведения. Л.: Наука, 1979, С.230).

И тогда получается, что Ромодановы могли получить свое гордое прозвище - Гамаюны - по вотчине, которую они приобрели и по имени настырных, крикливых своих крестьян. Могло ли такое быть?

История шестая. Этнографическая.

Лето 1861 года после отмены крепостного права в деревне под Калугой провел тогда еще студент, позже - известный русский этнограф Григорий Николаевич Потанин (1835-1920). Знакомство с особенностями быта и хозяйства местного населения произвело на него сильное впечатление, результатом чего стала статья «Гамаюнщина» опубликованная в газете «Калужские губернские ведомости».

В середине двадцатых годов нашего столетия сотрудник Калужского краеведческого музея М. Е. Шереметева совершила ряд поездок по Калужской области и пришла в изумление. 17 деревень, которые представляли собой калужскую Гамаюнщину, оказались связаны семейным родством, общим хозяйством, совместным владением угодьями, одинаковыми обычаями и общими воспоминаниями о бунте в Ромодановской волости в 1752 году. Удивительным оказалась и чрезвычайная архаичность одежды калужских Гамаюнов. В начале ХХ века они активно сопротивлялись распространению в своей среде городской мещанской и купеческой моды (с. Ромоданово находилось в 1 версте от г. Калуги), предпочитая сохранять крестьянские традиции середины XIX в.: кички, поневы.

Можно высказать несколько предварительных соображений. Возможно, калужские Гамаюны представляют собой какую-либо этническую группу финно-угров или балтов. Рядом расположены земли Мещеры, Муромы, севернее Москва так же, как и уральские реки Кось-ва, Ней-ва, Сось-ва, указывают на то обстоятельство, что до прихода русских, а, может и после, данная местность была заселена финно-угорскими племенами.

С появлением Гамаюнов на Урале возникла яркая то ли этническая, то ли языковая, то ли хозяйственная, то ли сплоченная единым прошлым общность.

Уральские Гамаюны сохранили некоторые внешние признаки, позволяющие выделять их из общей среды. К ним относятся: невысокий рост мужчин (165-175 см), крупные головы у мужчин; прямой нос; светлые (зеленые, серые, голубые) миндалевидные глаза; ямочка на подбородке; раздвоенный кончик носа; белые, мягкие волосы у детей («волосы ленок»).

Попробуйте найти в любом другом месте такое количество светловолосых детей, как в Нижнесергинском районе.

Совершенно особый диалект позволяет и сегодня безошибочно определять выходцев из Гамаюнии. Мягкий тягучий говор дополняется своеобразным словарем. С одной стороны «гамаюн» воспринимается, как признак самоидентификации человека. По этой причине Верхне- и Нижнесергинские мастеровые в декабре 1883 года устроили драку в кабаке, выясняя, кто из них более Гамаюны. По той же причине одни и те же фамилии имеют в разных Сергах различное ударение: Е/ловких и Еловск/их.

Идентификация превратилась в название извне, кличку. С приходом на Урал Гамаюнов появилось своеобразное ругательство: «гамаюны» и «пиканники» - так сами гамаюны стали определять людей, неспособных прокормить свои семьи и вынужденных заготавливать «пиканы» - дягиль лесной – (траву!) - одним словом, «пиканниками» называли нищебродов, голытьбу. Себя Гамаюны уважали и до подобного состояния старались не доходить. Эти трудолюбивые, основательные мужички, оказавшись в диком, необжитом месте, начали тут же обустраиваться, выискивать удобные угодья для покосов, места для рыбной ловли, охоты, бортничества. Тем и жили. В конце 40-х годов XVIII века Сергинские заводы встали и стояли целых десять лет. Не было денег, руды, воды в прудах. Чем в этот период жили Гамаюны? Тем и жили, что сохранили крестьянскую хватку да смекалку.

История шестая. Уральская.

Только в 50-е годы XVIII века возвращается Никита Никитич на Урал. Вернее не он сам, а его сыновья активно берутся за строительство заводов при финансовой поддержке отца. В 1751 году приобретает Н.Н. Демидов знаменитый Каслинский завод , в 1755 году начинает строительство Кыштымских заводов, с середины 50-х годов стал восстанавливаться Нижне-Сергинский завод . Здесь вполне уместно вспомнить, что в 1754 году московское дворянство, осознало проблему сохранения вокруг Москвы лесов, стремительно уничтожавшихся в интересах металлургических заводов. К тому же, всесильный граф П. Шувалов старался всеми способами устранить конкурентов по бизнесу из Подмосковья и поддержал ходатайство губернского дворянства - приложил руку к появлению Указа о ликвидации мануфактур в 200-верстной зоне вокруг Москвы. С большим трудом Никита Никитич сумел отстоять Дугненский чугунолитейный завод, без которого бессмысленным оказывалось существование Выровского и Брынского молотовых. Тем не менее, на старости лет Н. Демидову необходимо было начинать заново освоение Урала и дальнего Подмосковья. И на сей раз действует он с размахом. Рабочие руки снова оказались в дефиците. И тогда Демидовы принимаются латать тришкин кафтан. Рабочих с Шайтанского завода перебрасывают в Верхние Серги, из Нижних Серег - в Касли, из Верхних Серег – в Кыштым. Так гамаюны оказались в Каслях и Кыштыме. Но это и не прозвище никакое, как утверждает словарь, а просто констатация факта: в указанных местах живут выходцы из Ромодановской вотчины – Гамаюны.

Позже, в 1789 году, московский купец Михаил Петрович Губин, купив Сергинские заводы, начал создавать на Урале свою металлургическую империю. Построил Михайловский завод в устье Серги, переселил в него Гамаюнов из Нижних Серег. Так и сохранилось племя гамаюнов в Первоуральске, Верхних и Нижних Сергах, в Михайловске, Каслях и Кыштыме.

Карта Уральской Гамаюнщины (Верхние, Нижние Серги, Первоуральск, Михайловский, Верхний Уфалей).

После страшного голода, охватившего страну в 1891-92 годах, около трехсот семей из Нижне-Сергинской волости переселились в Красноярский край. Так гамаюнство проникло в Сибирь.

Но как измерить силу традиций, которая на протяжении двух с половиной сотен лет позволила Гамаюнам не ассимилироваться с русским населением Урала, а сохранять свою самобытность?

Что же касается мыса Гамаюн, то и здесь все несложно. В 1921 году, когда после гражданской войны начал подниматься из разрухи Верх-Исетский завод, послали отсюда ходоков на маленькие уральские заводики. Дошли гонцы и до Серег, пообещали работягам сносную жизнь в городе. Так и оказалась еще одна община Гамаюнов в Свердловске. По выходным рабочие с семьями на лодках пересекали Верх-Исетский пруд и гуляли на облюбованном ими лесистом мысу, песни пели, жгли костры. За эту привязанность мыс и получил гордое прозвище Гамаюн.

А на Верх-Исетском заводе сложились рабочие династии, носящие гамаюнские фамилии: Чекасины, Гилевы, Колосовы, Кобяковы, Куклины, Подчиненовы, Коноваловы, Стенины, Папилины и др.

В 50-е годы свердловский археолог Елизавета Михайловна Берс начала исследование археологических памятников бронзового времени на мысу Гамаюн. Памятники настолько были своеобразны, что были выделены ею в Гамаюнскую культуру.

Так вот и вошло это название в историю России, Калуги и Свердловской области. В историю крестьянства, железоделательного производства, топонимику и в археологию нашей страны.

Все, наверно, слышали о певчих чудо-птицах - Сирине, Алконосте, Гамаюне. Они пришли к нам из древнейших легенд и сказаний. Спускаясь на Землю, они, якобы, поют здесь свои чудесные песни. Вот только песни у них разные: если встреча с одними птицами на сне или наяву благоприятна для человека, то от других ничего хорошего ждать не приходится.

«...Птица Сирин мне радостно скалится -
Веселит, зазывает из гнёзд,
А напротив - тоскует-печалится,
Травит душу чудной Алконост.
Словно семь заветных струн
Зазвенели в свой черёд -
Это птица Гамаюн
Надежду подаёт!...»

В. Высоцкий

Как гласят предания, Алконост и Сирин – это птицы из райского сада Ирия, и обе обладают волшебным чарующим голосом.
Но только Алконост - это птица, дарящая своим пением радость, а песни Сирина – губительны для людей.
Существа, подобные этим птицам, можно встретить в древнегреческих мифах (Сирены и другие), а к нам эти образы попали из Византии.

Алконост

Алконост – это дева-птица из Райского Сада с человеческим лицом необыкновенной красоты, имеющая одновременно и руки, и крылья. Голову ее обычно украшает корона.

Алконост несет яйца на краю моря и опускает их под воду. В это время устанавливается очень тихая безветренная погода. Так продолжается неделю, пока не вылупятся птенцы.

Но самое удивительное, что есть в этой птице, - это чудесный завораживающий голос, приводящий людей в полный восторг. Услышав пение Алконоста, они забывают про все на свете. Это светлая птица, несущая людям добро, радость и утешение.

Птица Сирин

Наряду с Алконостом, в Райском Саду живет еще одна дева-птица с дивным голосом – птица Сирин. Внешне эти две птицы очень похожи, только у Сирина нет рук, а имеются лишь крылья.
Ее голос также заставляет людей забыть обо всем на свете, но очень уж коварно это ее пение, и люди от него падают замертво.
В противоположность Алконосту, Сирин – это птица, олицетворяющая темные силы, и встреча с ней не сулит ничего хорошего.

Сирин очень боится громких звуков, и люди, завидев ее, специально поднимают шум - стреляют из пушек, звонят в колокола. И таким образом отгоняют птицу.
На старинных лубках как раз изображены такие моменты:

Прекрасная дева-птица, усевшись на яблоню или цветущий куст, распростерла крылья и, видимо, уже начала петь, поскольку неподалеку от нее есть первые поверженные жертвы. Жители пытаются прогнать ее и готовят для этой цели пушки.

Позже образ Сирина видоизменился, и он тоже стал символом радости и счастья, как и Алконост.

«Прилетела птица райская,
Садилась на тот сырой дуб,
Пела она песни царские.
Кто в эту пору-времечко
Помоется росою с этой шелковой травы,
Тот здрав будет.»

Эти две райские птицы часто и летают вместе.

Яблочный Спас

«По народному сказанию, утром на Яблочный Спас прилетает в яблоневый сад птица Сирин, которая грустит и плачет. А после полудня прилетает в яблоневый сад птица Алконост, которая радуется и смеётся. Птица смахивает с крыльев живую росу и преображаются плоды, в них появляется удивительная сила - все плоды на яблонях с этого момента становятся целительными ».

Вещая птица Гамаюн

Есть ещё одна певчая птица – Гамаюн. Возможно, ее имя произошло от слова «гамаюнить» (баюкать).
Считается, что крик этой птицы несет, услышавшему его, добрую весть.
Про все на свете знает эта птица, и многие обращались к ней за советом. Умеет она и предсказывать будущее, но только тем людям, которым понятны ее тайные знаки.

«Прилети, Гамаюн, птица вещая, через море раздольное, через горы высокие, через темный лес, через чисто поле. Ты воспой, Гамаюн, птица вещая, на белой заре, на крутой горе, на ракитовом кусточке, на малиновом пруточке ».

«Птица вещая, птица мудрая, много знаешь ты, много ведаешь… Ты скажи, Гамаюн, спой-поведай нам… Отчего зачался весь Белый Свет? Солнце Красное как зачалось? Месяц светлый и часты звездочки отчего, скажи, народились? И задули как ветры буйные? Разгорелись как зори ясные?
...Ничего не скрою, что ведаю… »

Полет Гамаюна часто сопровождается смертоносной бурей, надвигающейся с востока.

«Разгулялась непогодушка, туча грозная поднималася. Расшумелись, приклонились дубравушки, всколыхалась в поле ковыль-трава. То летела Гамаюн - птица вещая со восточной со сторонушки, бурю крыльями поднимая. Из-за гор летела высоких, из-за леса летела темного, из под тучи той непогожей. »

В отличие от Алконоста и Сирина, эта птица пришла к нам не из Греции, а с иранского Востока.

Виктор Васнецов "Гамаюн, птица вещая", 1895г.

Стратим-птица

В славянской мифологии есть еще одна птица, имеющая человеческое лицо. Имя ее Стратим, и живет она на море. Считается, что именно от нее пошли все остальные птицы, она является их прародительницей.
Крик ее настолько сильный, что вызывает страшную бурю.
Стоит ей лишь слегка повести крылом – и море начинает волноваться.
А что происходит, когда она взлетает! На море поднимаются огромные волны, переворачивающие корабли и сметающие на берегах целые города.

Даже одно ее перышко приносит людям счастье. Жар-птица прекрасно поет, но только не в плену, разговаривает человеческим голосом, может исполнять желания.

М. Врубель Царевна-лебедь

Наполовину лебедь, наполовину прекрасная девушка. В народных сказаниях это существа особой красоты и обольстительности, живущие на берегу моря.
Образ царевны-лебедя встречается не только в сказках, он весьма распространен и в русском искусстве.
Достаточно вспомнить «Сказку о царе Салтане» Пушкина, оперу Римского-Корсакова, и, конечно же, знаменитый врубелевский шедевр.

(алконст, алконос) — в русских и византийских средневековых легендах райская птица-дева, приносящая счастье. Образ Алконоста восходит к греческому мифу об Алкионе, превращённой богами в зимородка. Эта райская сказочная птица стала известна по памятникам древнерусской литературы (Палея XIV в., азбуковники XVI-XVII в.) и лубочным картинкам. Название и образ её, впервые появившиеся в переводных памятниках, являются результатом недоразумения. В греческом источнике речь идёт о зимородке (греч. αλκιων). При переписывании начальные слова славянского текста «алкионъ есть (птица)» превратилось в «алконостъ».
По сказанию XVII века Алконост пребывает близ рая и когда поёт, то сам себя не ощущает. Алконост утешает своим пением святых, возвещая им будущую жизнь. Алконост несёт яйца на берегу моря и, погружая их в глубину моря, делает его спокойным на 6 дней. Пение Алконоста настолько прекрасно, что услышавший его забывает обо всём на свете.

Алконост изображается на русских лубочных картинах полуженщиной-полуптицей с большими разноцветными перьями (крыльями), человеческими руками и телом. Девичья голова, осенённая короной и ореолом, в который иногда помещена краткая надпись. В руках держит райские цветы или развёрнутый свиток с объяснительной надписью.

АЛКОНОСТ и СИРИН — в русских средневековых легендах мифические сестры-птицы, жительницы Вырия(рая).
Как алконост, так и сирин обычно представлялись птицами с женской головой и прекрасным лицом.

Широко были распространены предания о чудесном голосе сирина и алконоста. Так, например, в некоторых местах считалось, что пение этих птиц так прекрасно, что способно заворожить человека и заставить его позабыть обо всем на свете. При этом некоторые поверья называли алконоста птицей радости, а сирина — птицей печали; пение алконоста считалось прекрасным, но безвредным, а пение сирина — губительно чарующим: человек, заслышав его, будто бы забывал обо всем на свете и вскоре умирал, причем смерть для него в этот момент была желанной. Возможно, в этом поверье сказались отголоски греческого мифа о сиренах — существах с удивительными голосами, своим пением заставлявших моряков забывать о цели путешествия и бросаться в море — на гибель.
Предания о сирине и алконосте не были, по-видимому, исконно русскими и имели, скорее всего, византийское происхождение, хотя на Руси они очень скоро слились с местными легендами и поверьями.
http://sueverija.narod.ru/Muzei/Sirin.ht

Райская птица Сирин так сладко поет, что человек обо всем забывает и умирает.
Сирин боится громких звуков и, чтобы отпугнуть ее, люди стреляют из пушек.
Именно этот сюжет представлен на последующих картинках.

В русских духовных стихах она, спускаясь из рая на землю, зачаровывает людей пением, в западноевропейских легендах — воплощение несчастной души. Происходит от греческих сирен. В славянской мифологии чудесная птица, чьё пение разгоняет печаль и тоску; является лишь счастливым людям. Сирин — это одна из райских птиц, даже самое её название созвучно с названием рая: Ирий. Сирин — тёмная птица, тёмная сила, посланница властелина подземного мира.

Гамаюн — по славянской мифологии вещая птица, посланник бога Велеса, его глашатай, поющая людям божественные гимны и предвещающий будущее тем, кто умеет слышать тайное. Гамаюн всё на свете знает о происхождении земли и неба, богов и героев, людей и чудовищ, птиц и зверей. Когда Гамаюн летит с восхода, приходит смертоносная буря.

Первоначально — из восточной (персидской) мифологии. Изображалась с женской головой и грудью.В мифологии древних иранцев есть аналог - птица радости Хумаюн.

Собрание мифов «Песни птицы Гамаюн» повествует о начальных событиях в славянской мифологии — сотворении мира и рождении языческих богов.Песни» делятся на главы — «Клубки».http://www.dazzle.ru/spec/ppg/ppg.shtml
Слово «гамаюн» происходит от «гамаюнить» — баюкать (очевидно, потому, что эти легенды служили также сказками детям на ночь)

В целом же, мифическими птицами являются: Алконост, Ворон, Гамаюн, Гуси-Лебеди, Жар-птица, Сирин,
Стратим, Страх-птица, Утица, Феникс.

Алконост

Чудесная птица Алконост, или Алкион, с женским обликом и похожая на зимородка, обитает не то на берегах Евфрата, не то на острове Буяне, не то в древнеславянском раю Ирии. Сказочной красоты существо откладывает свои яйца на морском дне, на краю моря, и в течение семи дней, пока не появятся на свет птенцы, согласно легендам, стоит тихая и безветренная погода. Алконост - птица добра и печали. Она не несет никакой опасности для человека, но напротив, оплакивает погибших на поле после сражения. А пение Алконоста, подобное самой любви, прекрасно настолько, что услышавший ее может позабыть все на свете.

Сирин

Другую райскую птицу - Сирина, напоминающую древнегреческих Сирен - принято относить к темным силам. Внешне она очень похожа на Алконоста и является частым его спутником. Однако, несмотря на то, что, в отличие от Алконоста, Сирин поет песни Радости, обещающие грядущее вскоре блаженство, его пение губительно для людей, ибо, услышав его, можно потерять рассудок.

Гамаюн

Вещая Гамаюн-птица - мудрая посланница славянских богов и предвестница счастья. Имя ее, вероятно, происходит от старого слова «гамаюнить», то есть баюкать. Крик Гамаюна - добрая весть, а поет она людям божественные песни. Гамаюн знает обо всем на свете, ведает тайнами о происхождении земли и неба и готова поведать о будущем каждому, кто умеет понимать тайное. В славянской мифологии к ней было принято обращаться за советом. Согласно народным поверьям, эта чудо-птица родилась вместе с нашим миром и назначение ее - напоминать людям о высших ценностях бытия.

Стратим

Таинственная и гигантская Стратим-птица, она же - Страфиль-птица, - архетип прародительницы, матери всех птиц. Живет она на море-океане и весь свет белый держит под свои правым крылом. Стратим олицетворяла самые страшные и разрешительные силы природы. Взмахнет она крылом - море взволнуется, закричит - буря поднимется, а полетит - так закроет собой белый свет... Потонут в море корабли, бездны глубочайшие разверзнутся, города и леса скроются под водой.

Жар-птица

Наиболее известная и поздняя птица в мире русской народной фантазии - Жар-птица, перенявшая некоторые свойства многих других сказочных птиц. Прототипом ее, очевидно, был Феникс. Похожая на павлина, она также обитает в прекрасном райском саду Ирии в золотой клетке, из которой вылетает лишь по ночам. Ее золотые перья способны светить во тьме и поражают человеческое зрение, но в то же время, Жар-птица возвращает слепым способность видеть, а пение ее излечивает больных. При этом, когда она поет, из ее клюва падает жемчуг. Питается Жар-птица золотыми яблоками, что дают ей вечную молодость, красоту и бессмертие. Возможно, поэтому за ней охотились сказочные герои, а музыканты и художники воспевали ее в своих произведениях.